Ким Чен Ын ожидаемо спасовал перед Трампом, скрыв свое бездействие за стеной пустопорожней милитаристской риторики и парадом устаревшей военной техники: похоже — хотя в том нет окончательной уверенности — Пхеньян не рискнул проводить запланированное на 15 апреля шестое подземное ядерное испытание.

Такое решение он, судя по всему, принял после того, как США — не без помощи Японии и Южной Кореи — в считанные недели и даже дни сформировали мощнейшую тихоокеанскую группировку возле Корейского полуострова, чтобы иметь возможность в любой момент обрушить на Северную Корею всю гигантскую мощь многочисленных кораблей и самолетов.

Так образом, новая американская администрация — благодаря качественным военным кадрам в Пентагоне и Совете национальной безопасности — сумела без единого выстрела заставить КНДР отказаться от очередного ядерного испытания, которыми Пхеньян так любил дразнить бесхребетного Обаму.

Лучшая война — та, которая не началась. “Поэтому тот, кто умеет вести войну, покоряет чужую армию, не сражаясь”, — говорил легендарный полководец китайский Сунь-цзы, добавляя, что “если у тебя сил в десять раз больше, чем у противника, окружи его со всех сторон”.

Именно этот маневр и произвел Пентагон, фактически выставив против Северной Кореи 2,5 тыс. “Томагавков”: как сказал военный эксперт Михаил Ходоренок, примерно такое количество крылатых ракет может отправиться в страну чучхе в случае военной провокации, которую северокорейские власти собирались приурочить к празднуемой на этих выходных 105-й годовщине со дня рождения Ким Ир Сена.

В этом смысле удивляет мнение европейского корееведа Рюдигера Франка, высказанное им в интервью DW. Он выдал два суждения, показывающие, на мой взгляд, непонимание новой международной реальности, которая пришла вместе с тандемом “Мэттис — Макмастер” в США.

Во-первых, он усомнился в том, что Си Цзиньпин дал Трампу согласие на более жесткие действия в отношении КНДР.

Во-вторых, он “уверен в том, что шестой атомный тест будет”.

Эти предположения противоречат тому, что произошло на самом деле.

Прежде всего, следует отметить, что китайский президент мгновенно среагировал на атаку по сирийской базе и немедленно развернул груженые углем северокорейские корабли, дав Пхеньяну “желудком” понять: продолжит ядерные испытания — не получит от Китая финансирования на прокорм и без того голодающего населения.

Более того, Пекин пошел на немыслимое и произвел в Совбезе ООН уникальный жест, впервые выступив против России в голосовании по антиасадовской резолюции.

Американские СМИ оценили этот шаг как исключительную дипломатическую победу главы Белого дома: практически одним движением руки он смог заставить Китай — еще недавно подвергаемый Вашингтоном жесткой критике — сделать то, на что годами не могла сподобиться барахтающаяся в нерешительности обамовская президентура.

“Я считаю крайне маловероятным, что Трамп мог получить согласие Пекина на более жесткую политику, не говоря уже о нанесении удара”, — говорит господин Франк.

Но именно здесь кроется его главная аналитическая ошибка: Трамп и не пытался получить согласия Си! Напротив. Лидер КНР всего лишь был поставлен Трампом в известность о том, что тот разнесет в дребезги военную инфраструктуру КНДР, если заплывшая жиром сверокорейская элита посмеет еще хоть раз провести ядерное испытание.

В результате китайцам пришлось в срочном порядке и всеми возможными способами доносить до Пхеньяна простую мысль: Трамп — не Обама, и недавние слова Тиллерсона о конце прежней политики умиротворения — это не пустой звук, а угроза неминуемого удара, подкрепленного 59-ю “Томагавками” в Сирии и “мать-бомбой” в Афганистане.

Между тем, военный конфликт на полуострове — последнее, что нужно Китаю, стремящемуся к социально-политической и экономической стабильности в регионе.

Что касается очередного ядерного испытания, которое, по словам эксперта, рано или поздно состоится, то здесь Франк может оказаться правым только отчасти: напористая политика нынешней администрации не позволяет считать, что Трамп в свою каденцию позволит Северу хоть однажды запустить баллистическую ракету либо взорвать атомную бомбу.

Разумеется, нельзя исключать, что следующая американская администрация окажется менее решительной во взаимодействии с Пхеньяном, однако тогда уже речь пойдет совсем о другом геополитическом контексте.

Как бы то ни было, Пхеньян окончательно лишен возможности шантажировать мир ядерной войной, получая взамен рукоплескания подведомственного народа и невмешательство извне, а порой — и гуманитарную помощь от Запада.

И хотя замминистра иностранных дел КНДР Риола Хан, слова которого накануне распространило агентство AP, заявил о том, что Пхеньян проведет ядерное испытание в то время, которое выберет высшее командование Северной Кореи, в его формулировке читается совершенно иное: отныне и вплоть до последних дней Трампа на посту президента США Север будет действовать ровно в тех границах, которые прочерчены для него американской военно-политической машиной.

Что еще более важно: эти же рамки, по всей видимости, теперь действуют и в отношении всех прочих диктатур по всему миру — от Дамаска до Москвы.